«Закон не имеет обратной силы»
Генпрокуратура признала, что в ходе годового собрания акционеров «Норникеля» закон нарушен не был, хотя некоторые подозрения UC Rusal нашли свое подтверждение. Прокуроры сетуют на то, что законодательство не содержит четкого регламента, одни и те же события можно трактовать по-разному. Чтобы этого не допустить, Генпрокуратура предлагает изменить законодательство.
Вчера вечером UC Rusal выпустила сообщение о том, что «Генпрокуратура официально подтвердила наличие нарушений» в ходе годового собрания акционеров «Норникеля».
Компания Олега Дерипаски ссылается на письмо из Генпрокуратуры, на основании которого делает вывод о нарушении «Интерросом» договоренностей, достигнутых между акционерами в 2008 году. Представитель алюминиевой компании также отметил, что «данные выводы» в отношении действий менеджмента «Норникеля» и «Интерроса» являются «лучшей гарантией того, что голосование на предстоящем собрании акционеров будет максимально прозрачным».
В «Интерросе» на это ответили, что аналогичного письма не получали, поэтому не могут комментировать его содержание. «У наших партнеров часто бывают выступления с громкими заявлениями, которые не соответствуют действительности», — сказали в компании Владимира Потанина. «Норникель» же заявил, что обвинения Rusal «не имеют под собой оснований», и потребовал от алюминиевой компании официально опубликовать письмо «во избежание односторонней его трактовки».
В самом письме (копия есть в распоряжении РБК daily) напрямую не говорится о выявленных нарушениях.
Ведомство опровергло претензии UC Rusal по поводу кворума, но подтвердило доводы об использовании квазиказначейских акций в интересах менеджмента. Однако «законодательство не запрещает голосование акциями, находящимися в собственности зависимых от общества компаний», добавляет прокуратура.
Представитель Bank of New York Ирина Байчорова действительно проголосовала на собрании «определенным количеством» депозитарных расписок, руководствуясь указаниями, полученными непосредственно на собрании. Это обеспечило избрание Владимира Соловьева и Максима Сокова в совет директоров, но исключило избрание Александра Волошина. Однако нигде не указано, что это нарушает закон.
Единственное нарушение, которое признает Генпрокуратура, — указание в документах разных паспортных данных представителя BONY Ирины Байчоровой. «Счетной комиссией данный факт выявлен не был», — говорится в письме.
«Доверенность должна была быть признана недействительной, это означает, что счетная комиссия закрыла на это глаза», — парирует Rusal. Однако фактов предоставления счетной комиссией информации о ходе голосования кому-либо из акционеров и органов управления ГМК до начала подсчета голосов и приема бюллетеней после начала подсчета выявлено не было.
Также в Генпрокуратуре отметили, что доводы о наличии в ходе собрания признаков состава преступления, предусмотренного ст. 185.5 Уголовного кодекса, неприменимы, поскольку форма вступила уже после ГОСА. «Закон не имеет обратной силы», — подчеркнул председатель МКА «Николаев и партнеры» Юрий Николаев.
Единственной последовавшей на это реакцией прокуратуры стало обращение к президенту с предложением поручить правительству разработать «нормативные правовые акты, четко регламентирующие процедуры проведения собраний акционеров», говорится в письме. Фактически прокуратура в вежливой форме ответила, что лишена была права проводить такую проверку, отметил Юрий Николаев. «У ведомства две ипостаси, — поясняет он. — Как карательный орган в сфере уголовного права, так и представитель интересов любых госорганов в случае нарушения их прав». Сама Генпрокуратура в ответе отмечает, что акций ГМК в собственности государства нет и, соответственно, она не вправе вмешиваться в разрешение спора между акционерами.
